«Вы сами видите, что я уже не молодой, я ценю свое время и понимаю, что жизнь коротка. И с благодарностью отношусь к тем зрителям, которые пожертвовали несколькими часами своей жизни ради меня и моих музыкантов»
Имя: Горан Брегович
Родился: 22.03.1950 в Сараево (Югославия)
Карьера:музыкант, композитор
На постсоветском пространстве стал известен в первую очередь благодаря фильмам, к которым он написал музыку (в основном это картины Эмира Кустурицы). Музыку к кино пишет с конца 1970-х. Его саундтреки насыщены элементами цыганской традиционной музыки. В 1997 году создал "Свадебно-похоронный оркестр" (в коллективе около 40 человек, на гастроли с Бреговичем ездит 10—15). Оркестр гастролирует по Европе и США. Выпустил 11 альбомов.
Сам Горан считает себя югославом, аргументируя это тем, что его отец хорватского происхождения (католик), мать — сербского (православная). После развода родителей жил с матерью в Сараево. Сегодня Горан Брегович проживает в Париже с женой-мусульманкой Дженан Суджук и тремя дочерями: Эммой, Уной и Лулой. Также имеет дочь Жельку от юношеской связи с танцовщицей из сараевского ночного клуба, которая родила ему внучку Бьянку.
Ближайший концерт в Украине состоится в Киеве, 22 ноября, к концертхолле StereoPlaza. Стоимость билетов: 300—1200 грн).
— Горан, когда вас пригласили с концертом в Киев, вы сразу согласились?
— Конечно. У меня не было ни малейшего сомнения, приезжать ли к вам. Тем более в этом городе я уже бывал много раз, и он оставляет только положительные впечатления. Что могу сказать вашим читателям? Нужно держаться вместе. Надеюсь, это все скоро закончится и все снова будут счастливы. Я из Сараево и по своему опыту знаю, как вам сейчас тяжело.
— Об украинской музыке что-то знаете?
— Конечно! Более того, с выходцем из вашей страны — музыкантом Евгением Гудзем (солист группы Gogol Bordello. — Авт.) я не раз сотрудничал. Он, по моему мнению, достаточно хорошо представляет вашу страну на мировом уровне. С умом, темпераментом и, безусловно, талантом. Помню, меня поразило, что у него столько друзей-цыган по всему миру. Познакомились мы с Женей в Париже, потом неделю провели вместе в Рио-де-Жанейро, где он в последнее время живет. Записывались на одной цыганской студии. Кстати, студия была настолько маленькой, что я даже сейчас не представляю, как мы все там вместе поместились. Наверное, благодаря тому, что Евгений такой худой (улыбается).
— Вы не раз признавались, что в вашем оркестре у большинства музыкантов нет образования. Вас, как руководителя, это устраивает? Или вы лично даете им уроки?
— Действительно, главная проблема цыган — это их неполное образование. Как им можно помочь с этим? Да никак. Просто дать им это образование (смеется). А это очень долгий процесс. Если давать не образование, то практику, например на сцене. К примеру, несколько лет назад я создал организацию, которая помогает подготовить детей к музыкальной школе. А что касается моего концерта, то всю жизнь я играю с музыкантами-цыганами, которые, случается, даже не знают алфавита. При этом они на равных стоят на одной сцене с теми, у кого есть высшее музыкальное образование. Может быть, именно потому, что все музыканты такие разные, нам очень хорошо вместе играть музыку. Главное же — получать удовольствие от того, что ты делаешь. Причем сейчас я говорю не только о музыке.
— Горан, вы всю жизнь общаетесь с цыганами, а кто-нибудь из них вам судьбу предсказывал?
— Последний раз, когда цыганка мне гадала по руке, это было за три года до войны в моей стране. Цыганка предсказала, что меня ожидает большая карьера. На тот момент я уже был большой рок-звездой в Югославии, о какой еще карьере мне было мечтать? Я тогда сильно огорчился и решил, что цыганки гадать вообще не умеют и всех обманывают. Но она оказалась права: спустя несколько лет мы с Кустурицей сделали фильм, который принес нам мировую славу.
— Как актер вы сыграли в трех фильмах, причем последний раз на экране зритель вас видел почти 10 лет назад. Почему вы больше не снимаетесь? Неужели режиссеры не видят в вас актерского потенциала?
— Последний раз, когда меня звали в кино, это была роль с эротическими сценами. Но по итогу из фильма все эти пикантные сцены вырезали, что меня немного обидело. После этого мне вообще перестали предлагать роли эротического содержания, и я подумал, что на этом моя актерская карьера, наверное, закончилась (смеется).
— А если бы кто-то взялся снимать кино о вашей жизни, кого вы бы хотели видеть режиссером?
— Я бы хотел, чтобы фильм был снят в жанре фантастики. Ну а если говорить о режиссере, то точно не Кустурица (смеется). А вообще, я и не назову вам сейчас ни одного режиссера, который снял бы достойный байопик. Честно говоря, я надеюсь, что фильм обо мне никто не возьмется снимать, по крайней мере, пока я жив.
— Вы говорите, что не хотели бы видеть режиссером своего байопика Эмира Кустурицу. Вы сейчас не общаетесь?
— Мы с ним больше не работаем и не видимся. Мы были вместе бок о бок 10 лет, а этого времени достаточно, чтобы даже Анжелина Джоли надоела. Наш союз себя исчерпал.
— Не хотели попробовать себя в качестве режиссера?
— Была такая идея, но для этого нужно убить года два своего времени. А его у меня нет — мы даем больше 100 концертов в год. Возможно, когда я буду в более преклонном возрасте и не смогу выступать на сцене, то сниму фильм. Но думаю, это будет еще нескоро (улыбается).
— Какой фильм из тех, где звучит ваша музыка, любите больше всего?
— Я написал несколько саундтреков. В основном это фильмы Эмира Кустурицы — "Время цыган", "Аризонская мечта". Был также один французский фильм, который победил на фестивале в Каннах, "Королева Марго". Там XVI век, исторические костюмы, особенная музыка. Думаю, вам понравится. Посмотрите!
— Знаю, что вам предлагали написать музыку к одному российскому фильму, но в итоге что-то не срослось. Расскажите, что это был за проект.
— Да, было дело. Мне предложили написать музыку к фильму "Турецкий гамбит", продюсером которого был Никита Михалков. Я начал уже работать над материалом, написал две композиции, а утром мне позвонил Михалков и пригласил в Москву выпить с ним водки. Я приехал, мы выпили, и тут он сказал: "Две композиции написал и хватит. Остальное напишет русский композитор — уж слишком ты медленно работаешь". Вот такой у меня был опыт. А вообще, я не понимаю, почему меня представляют чаще всего "фильмовым" композитором. Я им стал случайно. Так, над первым фильмом — это было "Время цыган" — я работал исключительно по дружеским соображениям и никогда не думал, что получу за него 15 международных наград. В принципе, из-за войны на Балканах у меня и появилась репутация "киношного" композитора. Потому что во время войны это была единственная возможность заработать. Больше мне тогда ничего не предлагали. А вообще, в киноиндустрию я пришел слишком поздно, уже прошло то время, когда кино было великим искусством — оно стало бизнесом, продуктом. Но я рад, что мне посчастливилось написать музыку к нескольким фильмам, которые мне не стыдно показать своим детям и подрастающему поколению.
— А сами вы какое кино любите?
— Сложный вопрос. Хороших фильмов вообще мало — нужно минимум сто посмотреть, чтобы увидеть что-то стоящее. По-моему, людям больше не нужны фильмы как искусство. Когда ты видишь такого талантливого парня, как Тарантино, и те фильмы, которые он делает сейчас, становится грустно. А хорошей музыки к фильмам и того меньше. Может, это прозвучит и самоуверенно, но лично мне кажется, что моя музыка, которая сейчас выходит на дисках, очень даже подходящая для кино. Просто это кино еще никто не додумался снять (улыбается).
— Последний альбом вашего оркестра называется "Шампанское для цыган". Это игристое вино — ваш любимый напиток?
— Я бы так не сказал. У меня в райдере записано, что на сцене я должен выпивать. И обычно я пью виски. Хотя я не призываю употреблять алкоголь, ведь это неполиткорректно по меньшей мере. А "зеленым змием" очень легко злоупотребить. У меня вот печальная семейная история с алкоголем: мой папа сильно выпивал и фактически был алкоголиком.
— Признайтесь, какую музыку вы слушаете дома?
— Не понимаю, почему всех это так интересует. Вот у вас есть в друзьях старые гинекологи?
— Слава Богу, нет.
— Ну вот, если бы были, вы бы меня поняли. Как думаете, гинекологи, когда возвращаются домой, продолжают заниматься тем, что делали на протяжении всего дня? Нет конечно. Вот и я так, как старый гинеколог, не думаю дома о работе. Поэтому музыку никакую не слушаю. Вообще ни-ка-кую!
— А что думают по поводу вашего творчества ваши собственные дочери? Ходят на ваши выступления?
— Младшие дочери раньше приходили ко мне на концерты, но чаще всего они на них засыпали. Вообще я надеюсь, что мои дети не слушают мою музыку. Почему? Да потому что она в большей своей степени старомодна и рассчитана на более взрослую аудиторию. Хотя моя старшая дочь Эмма очень гордится тем, чем я занимаюсь. Но в первую очередь из-за того, что ее преподаватели в институте являются моими поклонниками.
— Кстати, об Эмме. Часто ли она советуется с вами по поводу парней?
— У нас с дочерью очень доверительные отношения, она всегда меня знакомит со своими парнями. Однажды привела в дом парня, с которым училась в одном классе, и сказала: "Знакомься, папа, это мой бойфренд". Пребывая в возвышенном состоянии, я подарил ему свою любимую и лучшую, между прочим, гитару, потому что он тоже оказался музыкантом. Спустя какое-то время они расстались, и я пожалел, что сделал такой щедрый презент (смеется).
— Свою музыкальную карьеру вы начинали, играя в стриптиз-клубе. Сегодня ходите в такие заведения?
— Во время коммунизма такие клубы были не только заведениями, где смотрели на голых женщин. На то время это были места, где собирались представители интеллигенции, артистической сферы, ну и те, собственно, кому все-таки нравятся голые женщины (улыбается). Сейчас я не хожу в стриптиз-клубы, потому что они мне напоминают то неспокойное время. Я начал работать в этих злачных местах, когда мне едва исполнилось 16 лет. И поверьте, для музыканта это было очень неплохое место. Выпивка была почти бесплатной, девушки — сексуальными. Еще не став совершеннолетним, я увидел больше голых девушек, чем все мои друзья вместе взятые.
— Среди ваших поклонников — много девушек. Скажите, вас часто после концертов поджидают у служебного входа? И какие самые непристойные предложения от дам вам поступали?
— Случается, что во время выступлений мне бросают бюстгальтеры на сцену. Сразу после таких случаев я звоню своей жене и рассказываю, как все было на самом деле. И она меня просит: "Давай не будем возвращаться во времена рок-н-ролла, веди себя, пожалуйста, поспокойней на сцене".
— На сцене вы всегда выглядите очень парадно: белый костюм, яркая обувь. В жизни вы так же одеваетесь?
— В жизни я самый обычный мужчина. А вот на сцену всегда одеваюсь так, как никогда бы не оделся в реальной жизни. Какой нормальный человек вообще бы надел белый костюм с лаковыми синими туфлями? Кстати, в моей одежде не ищите никакого подтекста и отношения к моде — я далек от всего этого.
— Программа вашего выступления всегда четко расписана или вы позволяете себе импровизировать?
— Поскольку я постоянно окружен талантливыми людьми, то программа может измениться в любой момент. Для меня самое главное, чтобы не только зрители получали удовольствие от концерта, но и мои музыканты. И поверьте, если мне хорошо на сцене, то и вам, сидящей или танцующей в зале, тоже будет уютно. Вы сами видите, что я уже не молодой, я ценю свое время и понимаю, что жизнь коротка. И я с благодарностью отношусь к тем зрителям, которые пожертвовали несколькими часами своей жизни ради меня и моих музыкантов. Поэтому часто себе говорю: "Господин Брегович, соберись! Ты должен сделать это!". Музыка вообще очень похожа на религию. Мы все время окружены людьми, у которых одна и та же вера, мысли. Вообще в моей жизни ничего не бывает запланированно — все происходит случайно. То, о чем я даже мечтать не мечтал, сбылось, а ведь я мог сейчас преподавать в каком-нибудь вузе философию. И очень счастлив, что не стал преподавателем.
— Ваша группа называется "Свадебно-похоронный оркестр". Вам поступали предложения сыграть на чьих-нибудь похоронах?
— Лично я никогда не играл на похоронах, но вот мои музыканты — до того, как стали сотрудничать со мной, как раз много играли и на свадьбах, и на похоронах, поэтому я в шутку и начал их называть "Свадебно-похоронным оркестром". Не знаю, как у вас, но у сербов есть обычай: после похорон они идут есть и пить, чтобы помянуть человека, которого только что похоронили. И играют его любимые песни. Часто так случается, что это веселые песни. Такой вот замкнутый цикл из жизни и смерти. Мой брат, например, когда попадает на хорошую вечеринку, любит говорить: "Мы так не веселились с тех пор, как хоронили нашу мать" (смеется).
— Когда вы слышите музыку, подобную вашей, пускаетесь в пляс?
— Вы знаете, обычно музыканты очень плохо танцуют. Поэтому, если вам важен тот, кто хорошо танцует, найдите себе парня — не музыканта (улыбается).
— Спасибо за совет, я уже нашла.