Имя: Игорь Ясулович
Родился: 24.09.1941 в c. Рейнсфельд, Куйбышевской области (Россия)
Карьера: актер, театральный педагог
Известен зрителю по культовым советским фильмам "Айболит-66", "Бриллиантовая рука", "Мэри Поппинс, до свидания!", "Гостья из будущего" и др. В его фильмографии — 140 картин, последние из них вышли на экраны два года назад. Но доверяли Ясуловичу чаще второстепенные роли, зато после ленты "12 стульев", где он сыграл инженера Щукина, нарекли "пионером эротического фильма". Вот как он сам вспоминает об этом: "Когда я прочитал сценарий "12 стульев", то даже не спросил у Гайдая, надо мне раздеваться или нет? Если надо, значит, надо. Мне хотелось, чтобы эта обнаженка не стала главной в картине. Но я думаю, настоящим первопроходцем после фильма "Полосатый рейс" стал Евгений Леонов". Единственный сын Ясуловича Алексей пошел по стопам отца — стал актером и режиссером.
— Игорь Николаевич, ваша фильмография полна, как сейчас говорят, кинохитов — "Обаятельная и привлекательная", "Бриллиантовая рука". Но чаще всего вы играли в эпизодах или второстепенные роли. Почему так получалось? Вы из скромности боялись попросить себе роль или конкуренты обходили?
— В этом деле, как правило, не просят. Сейчас кинематограф продюсерский, а тогда был режиссерский. Видел вас режиссер — звал, не видел — не звал. Почему я играл второстепенные роли? Теперь это называется "мейнстрим". А я был вне этого движения — лицо у меня специфическое, а тогда другие герои были нужны. Как-то не пришелся ко времени. Оглядываясь сейчас назад, думаю: может быть, и замечательно, что так вышло, пусть и не громкая дорога у меня была, но своя, делал дело, и хорошо.
Да и потом — время такое было. Однажды я стал свидетелем одной истории. На закате своей карьеры, когда получал звание заслуженного артиста, в этот же день дали звание народного одному патриарху нашего кино. Когда он его получал, то приложил правую руку к сердцу и сказал: "Спасибо! Не думал, что дадут: я не тех генералов играл". Я не сравниваю себя с этим замечательным артистом, но такова наша жизнь: сперва нужны какие-то люди, а потом вдруг о них забывают, приходят другие лица и герои. Но на мою жизнь можно посмотреть с другой точки зрения: может быть, и хорошо, что я таким образом сохранил творческое долголетие. Кроме того, я сейчас удовлетворен работой в театре: считаю, что без него артист не может существовать.
— Замечательному актеру, вашему коллеге Савелию Крамарову, недавно исполнилось бы 80 лет. Вы работали с ним в пяти картинах. Какое впечатление он произвел на вас при первом знакомстве?
— Мы снимались еще в студенческие годы, в фильме "Ребята с нашего двора" режиссера Алексея Салтыкова. Я тогда учился на актерском факультете, и нас, студентов, привлекли к озвучиванию этой картины. Там было много массовых сцен, какие-то разговоры, шум толпы. И во всем этом я впервые увидел Савелия. Он не был тогда профессиональным актером, играл отрицательную роль хулигана. Но при этом он очень ярко себя проявил и впечатление произвел хорошее на всех. Все спрашивали: "Кто такой? Откуда? Что за человек?" В нем было нечто такое, что привлекало внимание. И я даже не имею в виду его природный недостаток — косоглазие. Он просто сам по себе был заметным. Но общение наше было коротким и между делом, на уровне "привет, привет". Никаких глубоких разговоров, да и молодые мы тогда совсем были — нас другое интересовало. Мне тогда только исполнилось 17 лет, поэтому все воспринималось под впечатлением компании, незамысловатых шуток.
— А потом ваши пути снова пересеклись в "Двенадцати стульях"...
— Нет, мы тоже там не виделись. Специфика кино такова, что вы можете сниматься в одной картине, но если заняты в разных сценах, это не значит, что вы будете пересекаться. Может, увидитесь на премьере, хотя и сегодня эта форма общения куда-то исчезла. Может быть, потому, что сейчас много сериалов и мало картин, которые выходят на экраны. Привычная жизнь, и общение ушло в прошлое. Во всяком случае, для меня. В театре иначе: ты имеешь возможность общаться с коллегами подольше.
— Вы учились с актером Владимиром Кореневым, который играл человека-амфибию в знаменитом одноименном фильме. Уже тогда его считали супергероем?
— Мы учились в одной театральной школе, только он был на год старше. А потом и в одном драмкружке занимались. Это было еще в городе Таллинне. Кружком руководил актер местного театра Иван Россомахин. Он был влюблен в театр, и его неистовость нам передавалась. Из этого кружка вышло много артистов, в том числе Лариса Лужина.
Володя Коренев был статным красавцем, глядя на него, было понятно: если кому и идти в актеры, то именно ему. Все было при нем: рост, внешность. Он уже тогда был героем. Больше того, так случилось, что когда он уже поступил в ГИТИС, а я только приехал в Москву поступать, он помогал мне советом, я приходил к нему в гости, он меня поддерживал, довольно долго мы потом общались. Сейчас тоже встречаемся время от времени с большой приязнью и уважением.
— Знаю, что вы очень дружили с Ией Саввиной. Как зарождались ваши хорошие отношения?
— Режиссер Витя Титов снимал картину "Каждый день доктора Калинниковой". Я играл одного из молодых докторов в коллективе, у Ии Сергеевны была главная роль. А в ту пору картины снимались очень долго. Съемки шли в Москве, и после них мы могли завалиться к Ие домой (а жила она на Красной Пресне, рядом с зоопарком), или к нам, или еще куда-нибудь... Компании большие, годы молодые — сил хватало и на съемки, и на отдых. Как говорит Несчастливцев в пьесе "Лес": "Ложатся они в семь вечера, встают в четыре, обедают в десять". Вот такая жизнь и у нас была: в семь мы играли спектакль, в четыре только ложились спать — надо было перевести дух, перекусить, обсудить…
В общем, с той картины мы и сроднились, а потом дружили домами до самого ее ухода из жизни. Она умница была, с замечательным чувством юмора. На юбилеи, дни рождения и праздники у нее собиралась большая компания. Даже сейчас, когда ее не стало, есть дни, ей посвященные, на которые сходятся люди, ее вспоминают. Дом у Саввиной был хлебосольный. Она и сама готовила хорошо, и в нашей среде было принято: если в гости отправляешься, с собой что-нибудь приносишь. У меня, например, жена замечательно пекла пирог с капустой — мы могли его с собой принести. Или прийти с какими-то солеными или маринованными грибочками. Это было в порядке вещей.
— В "Бриллиантовой руке" вы играли гражданина с собакой. Как появилась эта сцена?
— Леонид Гайдай давно придумал этот эпизод. В ту пору была мода на пластику актеров. Примером был Марсель Марсо, который как-то приезжал в Москву. Так вот, задумка Гайдая, вероятно, была навеяна именно его игрой.
Собачки практически не было видно — поводок тянулся куда-то за кадр. В этом-то и была интрига. По-моему, у Марсо тоже такая сцена была, когда его тянула собака. Мне нужно было только эту пантомиму исполнить: сделать это естественно, когда собачка вас утягивает, рвет в сторону. А потом в финале сцены оказывается, что собачка крошечная.
Снимали мы этот сюжет в Сочи, а жили в гостинице "Адлер". Там случилась одна замечательная история с моей партнершей Нонной Мордюковой. Мы отснялись и собрались ехать в гостиницу. И я предложил: "А чего нам по суше ехать? Давайте на кораблик сядем и доедем". В общем, подбежали мы к пристани, купили билеты, прыгнули на кораблик. Плывем, плывем, уж должен быть "Адлер", но его все нет и нет, а мы уходим в открытое море. И только когда кораблик развернулся обратно к пристани в Сочи, мы обнаружили, что это была просто морская прогулка. На выходе Мордюкова мне сказала: "Ну, спасибо, милый, за прогулку". Я стал извиняться, мол, так случайно получилось (смеется).
— А как вам ее характер? Она же за словом в карман не лезла…
— Мы с ней еще в Театре киноактера спектакль вместе работали. Никаких проявлений характера я не замечал: если что и возникало, то не на пустом месте. Партнершей она была замечательной, и никаких казусов у нас не было.
За свою жизнь я вообще не сталкивался с актерскими капризами, вздорным характером. Мне посчастливилось еще 18-летним мальчишкой единственным со всего курса попасть на фильм "Девять дней одного года" Михаила Ромма. Я там познакомился с Алексеем Баталовым, Татьяной Лавровой, Иннокентием Смоктуновским. При встрече с ними можно было запросто остановиться и поговорить о жизни и работе. А в Питере, когда мы приехали на гастроли с пантомимическими спектаклями, Иннокентий Михайлович сам пришел к нам на выступление. Словом, были нормальные, добросердечные и открытые отношения. Хотя ходят легенды, что некоторым артистам, чтобы, как говорится, размять нутро, просто необходимо устроить скандал, а потом замечательно сыграть. Мол, такое у них свойство характера.
— Долгое время в широких кругах никто не знал, что вы озвучивали Игоря Старыгина в "Трех мушкетерах"...
— Думаю, никакой тайны не было. Когда я начинал заниматься озвучиванием, у меня за плечами огромного количества работ не было, и голос мой был не так узнаваем. Но, видимо, по типу наши голоса совпадали, а поскольку озвучиванием я в Театре киноактера занимался профессионально, меня и позвали. Насколько я понял, проблема возникла с техническими вещами (по словам Льва Дурова, который играл в "Мушкетерах" капитана де Тревиля, у Старыгина был небольшой дефект речи. "Даже приятный в жизни, но в фильме этого не должно было быть, ведь Арамис — само совершенство", — рассказывал актер. — Авт.).
— А со Старыгиным вы общались после этого?
— По этому поводу никогда — для него это была болезненная тема. Мне тоже радости не доставляло быть чьим-то голосом, а не сниматься, но это уже были не мои проблемы.
— Довольны ли вы всем, что есть у вас на сегодняшний день? Что хотели бы для себя открыть, какие вершины еще покорить?
— Как-то на "Золотой Маске" (театральная премия. — Авт.) у меня поинтересовались, что бы я хотел сыграть. Скажу так: ничего! Ромео и Гамлета уже не сыграю. Недавно была интересная работа в спектакле "Война" — там совмещена смерть героя, записки кавалериста Николая Гумилева и "Илиада" Гомера. Но главное — мне было интересно смотреть, как трудятся молодые артисты.
В остальном — сейчас мне нравится, что в я играю театре. В кино, если предлагают роли с судьбой, где есть человеческие истории и материл, в который можно погрузиться, — замечательно. А большая или маленькая роль... Думаю, маленькая будет для меня предпочтительной: там ты можешь, не растекаясь по древу, быть выразительным. Большую же нужно хорошо выписывать. А в жизни чего хочу? Что Бог пошлет — меня это вполне устроит.