После «Стариков». Успевает вести свою программу, учить студентов и записывать детские сказки.
Имя: Владимир Талашко
Родился: 06.03.1946 в Ковеле (Украина)
Прославился ролью поющего солдата Сергея Скворцова в легендарном фильме Леонида Быкова "В бой идут одни "старики". Всего же в активе — более 50-ти работ в кино. Самые известные — "Как закалялась сталь", "Капитан Немо" и "Баллада о доблестном рыцаре Айвенго". Сейчас преподает актерское мастерство в Киевском театральном университете имени Карпенко-Карого и ведет авторскую передачу "Будем жить!" на канале "Глас". К слову, за известную цитату из "Стариков" "Будем жить!" ему пришлось побороться с... одним из украинских политиков. Как узнала "Сегодня", тот был невероятно настойчивым и предлагал Талашко большие деньги за право использовать "крылатую фразу" как слоган в своей предвыборной кампании. Но артист политику отказал. Талашко любит борщ со сливовым вареньем. Когда выпадет свободная минута, Владимир Дмитриевич заваривает крепкий черный чай и садится за книгу, а чаще — учит новые стихи. В данный момент с головой окунулся в поэзию Лины Костенко.
Договориться с Владимиром Талашко об интервью оказалось задачей непростой. Большинство артистов его возраста (Талашко отметил 68-летие) ведут размеренный образ жизни, иногда учат студентов, иногда выступают... Но Владимир Дмитриевич оказался тем еще крепким орешком! "Перезвоните через два часа, у меня съемки", "Сейчас у меня пара, я занят", "А теперь я монтирую свою программу, давайте уже завтра"... При этом его телефон долгое время был в роуминге, то есть артист находился за границей. С самого утра до позднего вечера день у Талашко расписан по часам, а сам он подтянут, постоянно шутит и радостно приглашает на обед с рюмочкой. Что тут сказать: "Старики" не стареют...
— Владимир Дмитриевич, когда артисты идут по стопам родителей-актеров, это удивления не вызывает. Но ведь вы — родом из обычной шахтерской семьи, никто из ваших родственников не был связан с творчеством. Откуда у вас появилось желание стать артистом?
— Это и не желание даже, это — болезнь. А то, что я из семьи шахтеров, немного притянуто за уши. Они стали шахтерами из-за обстоятельств. Сами мы из города Ковеля, с Волыни. Отец был машинистом поезда, мама работала на фабрике. После войны нужно было поднимать промышленность: на шахтах не хватало людей, и там платили реальные зарплаты. Поэтому все, кому нужны были деньги, чтобы купить квартиру, обеспечить семью, рванули на Донбасс.
Говорят, только одна профессия от Бога — учитель, а все остальные — от учителя. У меня именно так все и было. Моя первая учительница привила мне любовь к стихам — не знаю, как у нее это получилось. Мы не просто читали поэзию, а разбирали ее, пытались прочувствовать, насколько это было возможно в школьные годы. Мне кажется, что с этого все и началось. А шахтеры... Знаете, свои первые аплодисменты я услышал именно от них. Мне было тогда лет семь.
— Как же вы их заработали?
— Была такая традиция: когда наряд в шахте выпадал на какой-то праздник, рабочим устраивали утренний концерт. Школьники пели, рассказывали стихи, словом, всячески поднимали трудовой дух. Кому-то те работяги в грязных шахтерках и касках показались бы неопрятными, пропыленными... А для меня тот день запомнился самыми искренними и чистыми аплодисментами. И было это все не в каком-то там пафосном дворце культуры, а в обычной шахтерской нарядной (помещение для выдачи нарядов, заданий на работу. — Авт.), среди людей труда.
— Интересно, а как ваша семья относилась к вашим творческим стремлениям? Сами понимаете: вокруг, как вы говорите, люди труда. И тут вдруг — артист...
— Не знаю, как меня называли соседи или родственники, но определенно относились ко мне с недоверием. Это и понятно (улыбается). Помню, когда я сказал родителям, что иду работать в театр, мама заплакала, а папа ремень достал, чтобы, значит, уму-разуму меня учить (смеется). Сейчас мне это смешно вспоминать, но тогда не до смеха было, поверьте! Ведь если подумать, то все могло сложиться совсем иначе. Меня после школы отправили в горный техникум, где я кое-как отучился почти два года. Мы этот техникум называли балетно-горной академией: там, несмотря на всякие технические дисциплины, творческая составляющая была на уровне — всевозможные студии, кружки. Меня это и спасало.
В роли Скворцова. Какую песню будет петь герой, Быков решал, советуясь с Талашко.
— Как человек, который вырос в Донецкой области, как считаете...
— Хочу вас сразу исправить, Маша, я не "донецкий", а донбассовский! Как говорил поэт, "Донбасс нельзя поставить на колени". А вот о "донецких" там ничего не сказано. И для меня Донбасс — это Украина, одна и неделимая. Людей сбило с толку именно то, что у них нет работы: им все равно, под кем быть, лишь бы была работа. И да, свои земли нужно отстаивать силой — другого ведь варианта нет. Я не понимаю тех политиков, которые говорят, мол, я за мир во всем мире — мир ведь сам, без каких-либо действий, не наступит. Это наша территория, ее нужно защищать. А что, сидеть сложа руки?
— Через несколько дней выборы, и мир на Востоке стал разменной монетой в агитации многих политических сил. Скажите честно: к вам часто обращались политики, чтобы вы за них агитировали как "Старик" с Донбасса.
— Ко мне три штаба уже обращалось. Особенно один кандидат поразил: три созыва подряд был от нашего региона депутатом, ничего не изменилось, возле вокзала — ямы большие, количество рабочих мест тоже не увеличилось. И он хочет, чтобы я ездил с ним по Донбассу и за него агитировал? Ну никаких слов не хватает!
— Вы часто снимались в фильмах, где от вас требовались активные действия. Что было самым сложным?
— Ой, чем я только не занимался. Тогда и каскадеров как таковых не было. В том же "Капитане Немо" приходилось под воду погружаться, а во время других съемок меня на ходу сбросила лошадь. Как-то пришлось с шестиметровой стены слезать самому. Но это было здорово: от этого кино становилось настоящим. Риск был обязательной составляющей актера старой школы.
— Прежде чем попасть на киноэкраны, вам много по кастингам пришлось походить?
— О, я люблю то время называть "без кастинга, но с пробами". Знаете, чем эти два понятия отличаются между собой? За пробы платили 3 рубля 50 копеек. Кстати, у того же Леонида Быкова пробы всегда были очень интеллигентными, кроме того, он обладал большим чутьем: смотрел на человека и понимал — ему нужны именно это лицо, эти глаза или усы. Конечно, он брал меня в своих "Стариков" "не с потолка" — видел, как я сыграл в "Как закалялась сталь" (роль красноармейца Окунева. — Авт). Но тут еще важно было то, что мой учитель Михаил Мащенко замолвил за меня словечко перед Быковым, мол, а обрати-ка внимание на моего студента, — он твой земляк.
Знаете, Быкову ведь не прощали то, что он всегда был лучше. Вот он всего лишь актер с правом постановки, и вдруг — режиссер высшей категории. У него с десяток фильмов, но о них знает полмира, а у кого-то целая сотня — и о них даже не слышали. Что касается меня, то сыграть в его картине было все равно, что сыграть Гамлета.
В "Капитане Немо". Демонстрирует прекрасную физическую форму.
— Сейчас про Быкова много чего говорят и пишут... Одни — что он на площадке был деспотом, другие — что необыкновенно чутко относился к актерам.
— Я вот что скажу: только Быков мог себе позволить такую роскошь, как не заставлять актера пережить еще раз "смерть" своего товарища в кадре. Был один случай. Пробовался на роль Алексей Смирнов. Он фронтовик, сам был на войне, терял друзей. Смирнов играл сцену у могилы, где говорил: "Вот закончится война, соберемся мы все, и как грянем "Смуглянку" от начала до конца..." После этих слов Смирнову стало плохо — его прямо с проб забрала скорая. И вот потом, когда эту сцену снимали для фильма уже в Чернигове, Быков не смог заставить его сыграть эту сцену еще раз. Просто сам не захотел. Вставил в фильм запись из проб, и если присмотреться, то в кадре можно увидеть небольшую нестыковку: в июле в Чернигове вместо зеленой сочной зелени — земля, где еле-еле просыпается мартовская травка.
— Знаете, многие зрители запомнили вас в "Стариках" как бравого солдата, нежно исполняющего украинскую песню о звездах и небе... Много репетировали, чтобы спеть ее так задушевно?
— Я ее и не учил-то вовсе, да и вообще петь — это у меня с ранних лет. Эту песню я знал с детства. Когда у нас семья собиралась за столом, то не пили, а пели! Это сейчас кто-то там из моих земляков бьет себя в грудь, мол, украинского языка не понимает. Да как же можно не понимать, если во время праздников из каждого дома были слышны "Несе Галя воду" и "Ти ж мене підманула"! А вообще, вопрос о том, какую песню должен петь в кадре мой герой Сергей Скворцов, решали с Быковым вдвоем. Я предлагал "Дивлюсь я на небо", а Быков предложил "Ніч яка місячна". И не прогадал ведь!
— Наверняка вы пересматриваете этот фильм и сейчас, по-новому смотрите на какие-то эпизоды. Какой момент из ленты считаете сейчас самым знаковым?
— Недавно я был на одном творческом вечере, посвященном юбилею "Стариков...", где меня попросили выступить. И я не случайно выбрал отрезок фильма, где Быков после воздушной схватки говорит: "Да вы ведь над моей Украиной дрались!" — ему отвечают, мол, да ладно, небо везде одинаково. На что Быков спокойно так замечает: "Нет, над моей Украиной земля зеленее и небо голубее". Были такие мощные аплодисменты! Потому что те чувства, в картине, были от души.
"Старики" в цвете. К новой версии актер относится критически.
— А как, на ваш взгляд, Быкову удалось заложить эти чувства в картину?
— Художник-постановщик — фронтовик, сценарист и оператор — тоже. Актеры еще помнили запах пороха. Быков, не летавший, но живший полетами — он ведь даже фиктивно прибавил себе год, чтобы учиться в летном училище. В картине дух чувствовался. И актеров той школы учили не по учебникам и конспектам, а по ролям, которые сыграл их учитель. А сейчас все такое зализанное и прилизанное — яркие картины, костюмы, макияж у девочек-фронтовичек. А глазу ведь все равно в каком цвете, главное — какая судьба у персонажа. Ненатурально это все, а потому, что делается без сердца, без яиц!
— Кстати, по поводу ярких цветов... Как вы относитесь к колоризации? Поговаривают, сам Быков изначально хотел снимать "Стариков" в цвете, но денег не хватило.
— Я о других фильмах не скажу, а вот по поводу "Стариков..." у меня есть свое мнение. Это неправда, как утверждают многие, что Быков хотел снять цветную картину, а советская власть ему не позволила или что-то в этом духе. Он изначально хотел, чтобы лента была черно-белой. У него голова пухла от того, как ему соединить хронику (документальные кадры) с обычным видеорядом. "Колоризаторы", видать, просто хотят заработать деньги. Авторы этого проекта говорят, что цветной формат сделан для детей — еще пять-шесть миллионов юных зрителей фильм увидят. Я был несколько лет подряд на фестивале детского творчества в "Артеке", и, знаете, в черно-белом формате "Стариков" узнавали с первых кадров.
— Несмотря на то, что вы постоянно заняты работой, последний фильм с вашим участием вышел в 2006-м. Почему вы решили отказаться от съемок?
— Почему это я не снимаюсь? Я веду свою передачу на телеканале "Глас". Недавно решил сходить на пробы. Попалась роль небольшая, на 8 съемочных часов. По сюжету я — больной отец, который лежит в больнице. Ко мне пришел в палату сын, и мы общаемся. И вот прихожу на пробы — и никакого подобия палаты не вижу. Какой-то полупустой павильон. Девушка-ассистент говорит, мол, начинайте. Я спрашиваю: где мой напарник? Мне отвечают: "Так он не успел прилететь из Москвы, я вместо него буду". Как я могу говорить с сыном, глядя в женские глаза? С проб я ушел...
— А чему вы учите своих студентов?
— Чтобы они постоянно пробовали себя во всем — в театре, в кино, в музыке. Чтобы, будучи еще студентами, поняли: у них получается лучше. А еще — читать, узнавать что-то новое. Повторюсь: та беда, что происходит на Востоке, от того, что люди себя не обогащают культурно. Не стыдно что-то не знать, стыдно знать, что не знаешь, и не пытаться это исправить.
— Чем вы занимаетесь, помимо преподавательской деятельности?
— Сейчас я записываю сказки для деток — аудиокниги на украинском и русском. Вот недавно возил их в Австрию — зачитывал вслух, общался с слушателями. Оказалось, и там, и в Италии, в Израиле, где я также был со сказками, очень много людей изучают наш язык. Что самое интересное: на украинском разобрали все до одного диска, а вот на русском привез стопку обратно.
— Напрашивается вопрос: при вашем-то распорядке дня где находите время, чтобы все это успеть и при этом так свежо выглядеть?
— Когда я учился в училище, в то время, как мои сокурсники после пар в общежитии в карты перекидывались, я бесплатно четыре месяца работал в театре. С тех пор не могу сидеть на месте — для меня это как-то неправильно. Для актера ведь главное — работа. Он как гвоздь: если не вбит, то ржавеет. Если актер без дела, он дуреет, дурнеет, сатанеет и слабовольничает. Движение меня и держит в строю. Каждое утро начинается с зарядки. Конечно, бывает, грешу и пропускаю. Но вообще, когда видишь, что у тебя получается дело, которым занимаешься, это радует. И отсюда все успевается.
— При этом, насколько я знаю, вы любите повозиться дома у плиты, увлекаетесь кулинарией...
— Это не увлечение, это страсть! Обожаю готовить! Коронное и самое любимое — жареная картошка. Люблю птичью печень с овощами, банош со шкварочками, курицу в соли, пельмешки уважаю. А еще я знаю всевозможные виды борщей — украинский, с грибочками, польский. Но самый фирменный рецепт мне открыл мой учитель Кость Петрович Степанков (украинский актер, муж Ады Роговцевой, ныне покойный.— Авт.). Готовим у него как-то на даче, дело близится к концу — вроде бы все готово, но чего-то не хватает, какой-то изюминки, что ли. Тут Кость Петрович начинает открывать все ящички на кухне, роется, роется. Бац, достает банку сливового варенья, стирает краем футболки пыль, быстренько открывает и добрых три ложки кидает в кастрюлю. Какой это был невероятный борщ!
— И напоследок о делах сердечных. Читала, что вы разошлись с женой...
— Не верьте тому, что пишут в каком-то там интернете! Я вам одно скажу: я счастлив. Супруга вышивает внученьке Есении наряды из бисера — видели бы, какие красивые, просто дух захватывает! Так что не верьте!