Мой дед Иван и моя бабушка Тамара – самые настоящие ветераны. Они прошли всю Великую Отечественную войну – дед в артиллерии, начал младшим лейтенантом, закончил подполковником. Бабушка – в медсанбате, 5 лет – на передовой. Где-то на фронте они и познакомились – и уже навсегда остались вместе.
Они ушли на фронт студентами. Дед Иван учился на агронома, бабушка – на врача. После войны дед вернулся к занятиям агрономией и восстанавливал сельское хозяйство Херсонщины. Не встретилось мне никогда больше другого человека, который бы каждое поле в области знал, как свой собственный огород и относился бы к нему так же любовно и с уважением. Бабушка так и не получила диплом врача – после войны она родила троих детей и до самой пенсии работала медсестрой. Но и без диплома она умела врачевать любые раны и хвори – фронтовая школа дала ей потрясающий багаж знаний и опыта.
О войне они никогда не рассказывали. То есть рассказывали, но совсем не то, что хотели бы услышать я и мой брат, насмотревшись бессчетное число советских кинолент о той Войне, которые дед с бабушкой никогда не видели. Нам хотелось историй о подвигах – но нет, их рассказы были совсем о другом.
А ведь рассказать им было что – медали "За отвагу", ордена Красной звезды, Боевого красного знамени, Великой отечественной войны просто так не раздавали. Много позже я сам кое-что узнал о фронтовой юности своих предков – на сайте "Подвиг народа" обнаружились наградные документы Ивана и Тамары. Пожелтевшие, с приставшими комочками земли и травинками, они кратко повествовали о подвигах. О тех самых настоящих подвигах, о которых ни дед, ни бабушка никогда не проронили ни слова.
Когда я повзрослел, я понял, почему им не хотелось говорить о войне. Война оторвала их от любимых мирных дел – и они сделали все, что от них зависело, чтобы поскорее к этим делам вернуться. Пахарь и лекарь, они были людьми мира, и войну преодолели, как преодолевают препятствие, чтобы позабыть о нем, как только препятствие осталось позади. Ведь впереди – она, мирная, подлинная жизнь, в которой есть любовь, труд, дети, дом – все то, что придает жизни смысл. А война смысл их жизни убивала – и потому они не вспоминали о ней.
После войны. Мирная жизнь, в которой есть любовь, труд, дети, дом
И потому их рассказы о войне не могли удовлетворить глупое любопытство двух мальчишек. Дед как-то обронил, что с войны у него остались трофеи – два немецких "Вальтера". Их он утопил в каком-то колодце в Каневе, когда ездил туда на могилу Тараса Шевченко. Вот и все – как в песне, "с войной покончили мы счеты". Дед свой счет с той войной закрыл. А счет немалый – пять лет смертельного риска и младший брат, погибший весной 45-го под Кенигсбергом.
Бабушка иногда рассказывала довольно странные и в чем-то забавные вещи. Однажды в их часть приехал с лекцией профессор медицины. Он советовал солдатам питаться регулярно и при этом не есть ни слишком горячей, ни слишком холодной пищи – это очень вредит желудку. Мы с братом недоумевали: да разве приходилось солдатам выбирать, когда и какой температуры пищу принимать?! Это же война, подвиги, самоотверженность и героизм! А тут какое-то пищеварение…
И только однажды бабушка, услышав от нас с братом что-то о Курской дуге, сообщила, что принимала участие в крупном сражении под Касторной. Наши глаза разгорелись, но рассказ вышел страшным и коротким: разведка ошиблась, и бабушкин батальон оказался зажат между огневых точек противника. Пока артиллерия эти точки "накрыла", батальон был почти весь выкошен кинжальным огнем немцев. Уцелело несколько человек – в том числе и бабушка. Потом несколько дней она совсем ничего не могла делать – только сидела на одном месте и плакала. "А больше я во время войны и не болела, – добавила она после паузы, – вот только тогда… Зато уж после войны года три болела всем, чем только можно, за все пять лет войны отболела".
Была тогда традиция на День Победы приглашать в школы ветеранов – чтобы рассказали о войне. Мои ветераны категорически отказывались ходить на такие встречи, хоть я и просил. И в мою школу всегда приходили одни и те же бодрые румяные старики и рассказывали одни и те же истории – и все о боях и о подвигах, и все так молодцевато, задорно, словно смерть не ходила по пятам ни за ними, ни за их товарищами и вообще не войне им никогда даже не встречалась. Я тогда еще ничего не понимал про своих стариков и про войну, очень злился и завидовал: ну почему "мои" тоже не могут быть здесь или хотя бы мне рассказать что-нибудь эдакое?!
Потом я решил, что это, пожалуй, было хорошо: разочаровал бы дед моих одноклассников и учителей. Стал бы им рассказывать с упоением, как он это делал всегда, о бескрайних полях Херсонщины, об урожайности, о суховеях, вредителях и сорняках – и вышло бы, что вся та война и победа в ней свелись к одному: дать возможность деду поскорее вернуться к его любимому хлебопашеству. Вот оно – патриотическое воспитание!
Но очень скоро я начал жалеть о том, что вместо вдохновенной агрономической поэмы моего деда Ивана мы слушали тогда занимательные, но слишком уж восторженные и лубочные повествования о войне, в которых были только лихость и задор, но совсем не было возмущения бессмысленностью войны и уважения к жизни. Не это нужно говорить детям, не об этом нужно напоминать взрослым – и здесь, и где угодно, и всегда.
А говорить нужно только одно: война убивает все то, что придает человеческой жизни смысл – любовь, труд, детей, дом. О войне должны были нам рассказывать только пахари и лекари, только строители и учителя, которых она оторвала от мирных дел и заставила заниматься для них чуждым и отвратительным делом.
Как знать, если бы с детьми о войне всегда и всюду говорили только хлебопашцы и врачеватели, может, ее не было бы вовсе. Или было – хотя бы немного меньше. Ведь война, как и всякое злое дело, начинается в умах и сердцах. Но оттуда же растет и все доброе. Сейте в умах и сердцах зубы дракона – и взойдет война. Сейте добро и любовь – и пожнете иной урожай.
Моих деда и бабушки уже нет. Я смутно припомню тот последний ветеранский парад, на который ходил с ними 9 Мая – слишком давно это было. Но сейчас, в канун Дня Победы, я хотел бы вспомнить деда Ивана и бабушку Тамару, а также все наших стариков, которые пережили войну, именно такими, кем они были в настоящей, мирной жизни – пахарями, лекарями, учителями и просто любящими родителями, желавшими одного – жить в мире.
Покойтесь с миром, наши Дорогие. И – мира всем нам!