Кот. Все пытается попасть в разрушенный дом. Фото В. Лазебник
В зону АТО мы попали рано утром. И сразу к штабу, о котором нам бывалые люди говорили, что туда "лучше не поворачивайте. Ребята могут не понять и выстрелить...". Обошлось. В штабе мы получили сопровождающих, надели броники — и вперед, к освобожденным городам, за военной колонной, в которой БТР-ы и грузовики с людьми.
ПРАВИЛА И СЮРПРИЗЫ. Дорога кажется спокойной. Только вот все "гражданские" автомобили держатся либо за нами, либо, если едут навстречу, жмутся к обочине, пропуская колонну. БТР пылит по встречке, оттесняя их. Здесь бывало разное — машины с сепаратистами обгоняли такие колонны и открывали стрельбу. Теперь все стоят, пока проходит техника. Иначе могут "неправильно понять".
В зоне АТО много блокпостов. Военные, милицейские, нацгвардейские, батальонные. Где-то нужно лишь показать документы. Где-то — открыть багажник, а люди с оружием шарят под сидениями и трясут рюкзаки. Где-то можно ходить по обочинам, но зачастую нельзя — там мины. Солнце жарит, пыль скрипит на зубах, в бронежилете жарко, будто кипишь изнутри.
Ездить со скоростью меньше 60 км в час здесь глупо: машина представляет собой отличную мишень. Поэтому гоним за сотню, мало ли, вдруг кто притаился в кустах.
Дорога кажется мирной, но временами замечаешь ошметки шин... Деревья повалены, будто скошены гигантской косой. Чем ближе к Николаевке (смотрите фото), тем больше следов боев. Слева — база, на которой прятались террористы. От деревянных домиков не осталось почти ничего. Реклама с "номерами по 240 гривен" кажется насмешкой. Как и предупреждения "Берегите лес" или "Не курите, пожарная опасность". У обочин — сгоревшие БМП и автомобили.
На блокпостах все серьезно. Там прикопаны боевые машины. Вплоть до танков и установок "Град". В лесах скрыты блиндажи. Кое-где горят костры — выжигают траву. Стоят мишени — ребята тренируются. И неожиданно натыкаешься на мирные веревки с развешенным бельем. Здесь бойцы кажутся расслабленными, каждый занимается своим делом, то и дело раздается смех. Но на груди висят автоматы, а глаза внимательно-острые.
Местные жители передвигаются здесь без проблем. Показывают документы — и едут по своим делам. Ходят маршрутки. Они, впрочем, стали маршрутками совсем недавно: таблички нарисованы от руки. Их останавливают, проверяют документы у водителя и отпускают.
К освобожденным городам людей пропускают нормально. А вот обратно выехать сложнее: среди мирных беженцев время от времени попадаются совсем не мирные. На блокпосту у Николаевки задержали два авто. В одном ехали трое парней, у которых нашли пистолет, газовый баллончик, бинокль, ножи, патроны и бейсбольную биту. Парни стоят у обочины. Руки связаны пластиковыми стяжками. "Да это перочинные ножи и пугачи, — говорит один. — Мы местные, из Николаевки, дом развалили, уезжаем в Приморский край! Меня взяли, потому что служил во Внутренних войсках, уволен в запас". Бойцы им не очень верят, отпускать не собираются. Рядом — еще одна группа задержанных. Говорят, тоже из Николаевки, едут к родственникам в Днепропетровск.
За блокпостом — колонна машин с беженцами. Почти на всех — белые тряпки, обрывки пакетов. Все это вяжут на антенны или зеркала заднего вида. Так дают понять: мы — мирные, уезжаем из зоны АТО, пропустите. Но проверяют всех, чтобы не было сюрпризов. А они бывают — часто сепаратисты прикидываются беженцами, чтобы сбежать.
— Дальше блокпостов нет, — говорят нам бойцы. — Езжайте до Николаевки по проселочной дороге, асфальтная "с сюрпризами".
Гоним, вздымая тучи пыли. На горизонте что-то горит.
НА МЕСТЕ. В частном секторе Николаевки следов боевых действий почти не видно. Зато в центре их хоть отбавляй. У большого белого здания скопился народ, здесь человек сто, работают генераторы, люди заряжают мобильные. Многие в панике.
— У нас нет ни воды, ни света, ни газа! Двести человек погибло! — кричит женщина. — За что нас бомбили? За что стреляли?
— Бомбоубежищ у нас почти нет, маленькие дети, за что же нам такое? — вторит ей другая.
Первая женщина хватает меня за руки.
— Помогите, прошу вас, помогите, вы же из Киева? Помогите мне тоже уехать в Киев!
Людей успокаивают: помощь уже близко, скоро приедут автобусы и гуманитарная помощь. Уехать хотят многие, но некоторые остаются. Наводят порядок, выметают осколки из квартир. Снаряд упал на школу, местные говорят, что из четырех школ работать будет только одна, остальные пострадали. Кто по ним стрелял — непонятно. Некоторые винят украинскую армию и говорят, что бомбы сбрасывали с самолетов. Другие — боевиков.
В местной больнице — десять пострадавших. В морге, отключенном от электричества — около 12 тел. Многих продолжают извлекать из-под завалов. Возле морга забирают тело. У входа — два противогаза. Зайти туда без них невозможно — запах чувствуется уже возле здания, внутри вообще ад.
— Когда упала бомба, я курил на улице, — рассказывает Сергей. Он попал под обстрел и забирает тело погибшего родственника. — Она попала прямо в крышу, меня волной бросило в подвал, головой вниз летел. Все разрушено было, развалено, ходил как чумной.
— Мы были обмануты, — говорит еще один мужчина. — Я голосовал за ДНР, нам обещали, что отсоединимся от Украины и заживем, а теперь вижу, как все на самом деле. Мы получили, что заслужили. Это Божья кара…
Возле очередного пострадавшего дома — двухэтажки — женщина и кот.
— Мурлыка жил здесь, — говорит она. — Всегда забирался в дом через балкон. Нет теперь балкона, но кот все равно приходит и пытается попасть внутрь, по привычке…
Жители советуют посмотреть на "безразмерный дом" — так называют длинное здание на улице Горького. Одного из подъездов нет. Вообще. Там работает техника, разбирая завалы и поднимая тела. Троих уже достали. Когда экскаватор вываливает на грузовик очередную порцию обломков, кто-то истерично кричит "Рука!" — и все бросаются к кузову. К счастью, это всего лишь тряпка. Здесь настроения другие. Люди все чаще говорят о сепаратистах хорошо. Особенно преуспевают двое крепких мужчин, один из которых говорит, что "служил в Афгане". С журналистами общаются матами.
— Украинские журналисты? Идите на х… отсюда в свою Украину!
К счастью, таких меньшинство. Большая часть населения разговаривает на суржике и вспоминает сепаратистов, которые были здесь еще совсем недавно.
— Им-то что, — говорит мужчина на остановке. — ДНР-овцы приехали и уехали, а нам здесь жить, восстанавливать все…
Возле дома лежит мертвая птица. Ее убило взрывной волной прямо в полете: так и упала с распростертыми крыльями.
Выезжая из Николаевки, встречаем колонну автобусов — здесь "Газели", "Эталоны", "Богданы". Все с украинскими флагами. Они едут забирать беженцев.
Единого коридора для выхода людей из зоны АТО нет. Его только-только обустраивают. Люди едут через военные блокпосты, через обыски. Главное — иметь документы. Тех, кто без них, задерживают до выяснения.
Большинство беженцев привозят в Изюм — ближайший к штабу АТО город. Здесь ими занимается милиция — записывают данные и распределяют. За день тут проезжает много автобусов, бывает — по четыре-пять за полчаса, так что работы хватает.
В целом, Славянск и его окрестности (смотрите фото) уже безопасны. Но машины все равно гоняют "за сотню", а люди оглядываются по сторонам. И, вероятно, это продлится еще долго...