Городок Углегорск в Донецкой области вряд ли был широкого известен до лета прошлого года. На карте мира таких городков, где с трудом наберется восемь тысяч жителей, несколько сотен. Обычно это бывшие поселки вокруг какого-нибудь предприятия, тяжелым и упорным трудом заслужившие звание "город". Возле Углегорска несколько шахт, так что звание оправдано.
Впрочем, Углегорск до 1958 года звался "железнодорожная станция" Хацапетовка, а уж это название нельзя считать неизвестным. После боевых действий в феврале 2015-го Хацапетовку-Углегорск по известности можно сравнивать с известным городком в Киевской области. Называется Чернобыль. К слову, до аварии в Чернобыле проживало всего 12 тысяч человек.
За последний год в крохотном городке трижды менялась власть. С апреля до лета в Углегорке управлялись боевики "ДНР", затем в город вошли Вооруженные силы Украины. В конце января боевики начали штурмовать город, пытаясь создать так называемый Дебальцевский котел. Штурмы проходили с переменным успехом, каждое заявление о взятии города опровергалось противоположной стороной конфликта. В итоге 5 февраля боевики "ДНР" установили окончательный контроль над Углегорском. Точнее, над тем, что от него осталось.
Город разрушен процентов на 80, если не больше. Хлипкие частные домики – где побогаче, где победнее – пострадали одинаково. Всех хозяев ждет как минимум замена крыш и заделка израненных осколками стен. У кого-то весь огород в дырах от упавших снарядов, а кому-то не повезло сильнее – разрушены стены.
Фото: Г. Музашвили
В одном огородике копается Игорь Петрович, убирает мусор: щепки от разлетевшейся вдрызг секции деревянного забора, комья земли, картофелины. "В погреб попали!" – сам себе под нос с тоской говорит Игорь Петрович, а завидев нас, интересуется: "И как прожить без картошки?"
О том, как им пришлось несладко, жители Углегорска предпочитают не рассказывать. Да в общем-то, все и так видно. Игорь Петрович, шахтер с о-го-го каким стажем, лишь сообщил, что "небо на землю тише падает, чем у нас тут грохотало". "Сидел я в подвале без малого пять дней. Читал, – Игорь Петрович протягивает замусоленную книжицу карманного формата, детектив. – Жену с дочкой и внуками успел вывезти дня за три до того, как нас начали с земли стирать. Подвал у меня хороший, уютный, был еще погреб, но видите – от него рожки да ножки остались, все повылетало, когда снаряд попал. Или осколок от него, не пойму… Картоха подмерзла, ну да я ее соберу да запеку на костре".
К "картохе" бы неплохо хлеба, но хлеба нет. Хотя вот магазинчик, возле него очередь. Что дают? А хлеб, кстати, и дают, на один паспорт – одну буханку. "Горловка гуманитарную помощь прислала, – делится в очереди бабуся. – Напекли для нас".
Фото: Г. Музашвили
В магазине боевики устроили не только раздачу хлеба, но и лежбище на старых матрасах. В углу дымит и чадит небольшой каганок с каким-то варевом в старом облезлом чайнике. Солдаты бегают и даже пытаются помогать старикам. Здесь только старики. Или женщина за 35. У всех – стоптанные сапоги и печальная морщинка между бровями. С боевиками стараются не разговаривать и в глаза им не смотреть.
"Они дома нам поразбивали, а сейчас делают вид, что заботятся о нас!" – еле слышно говорит женщина в старой кожаной куртке, перекладывая хлеб в сумку.
На въезде в Углегорск – разбитый дом. Обрывки вывесок докладывают, что раньше здесь был банк и парочка офисов. Дом разнесен тяжелой артиллерией. "А тут у украинцев штаб был, – говорит неизвестно откуда появившийся прохожий. – Вот по ним и лупили три дня без остановки".
Без остановки лупили и по жилым домам через дорогу. Старые двухэтажки остались без стекол и окон. Сквозь разбитое окно видна кухня: в мойке две тарелочки, рядом небрежно брошенное полотенце, на столе сложенная газетка и стеклянная пепельница (как не разбилась – непонятно). Кто-то после хорошего обеда сел за стол, взял почитать газетку, приготовил сигареты – и тут, как сказал земляк этого неизвестного нам углегорца, "небо упало на землю"…
В этих домах нет людей. В оконных дырах от сквозняка вяло шевелятся занавески, а у кого-то с потолка свисают куски вырванных обоев. Починить, убрать, навести порядок некому. Безлюдье.
Такое же безлюдье и на улице Станкевского. Тут возвышается единственная углегорская девятиэтажка. Отличная мишень, она торчит как палец среди пустырей и редких пятиэтажек. "Освободители" Углегоска всласть постреляли по ней из танков для красивой телекартинки, при этом, говорят, в доме еще были жильцы.
Фото: Г. Музашвили
Мы подходим к дому на цыпочках – через пустыри идти страшновато, хотя говорят, тут вроде бы все разминировано. Окна девятиэтажки хлопают на сильном степном ветру лохмотьями полиэтиленовой пленки, детская площадка вывернута наизнанку из-за взрывов. Из звуков – только эти свист ветра и шум полиэтилена. Ни души.
Ни электричества, ни воды, ни тепла в Углегорске нет. Из восьми тысяч жителей едва ли осталось две. Да и те – старики, которым придется выживать на мерзлой картохе и буханке горловского хлеба. Боевикам наплевать на них, у них российский говор и теплые бушлаты. У углегорцев – стоптанные сапоги, горькая складка между бровей и никакого будущего.