Тищина и покой святых мест сильно отличается от мирской суеты. Но мы должны уметь сохранять покой в сердце.
— Как после паломнической поездки вернуться в мир, если душа плачет? — Людмила, Киев
Отвечает Игумен Арсений, Подворье Оптиной пустыни в Санкт-Петербурге:
— После поездки по святым местам действительно, бывает, так накроет, что хоть плачь, душа от тела отходит. Чем тут можно помочь? Спасает, как всегда, лишь молитва. Я очень люблю молитву: "Господи, Иисусе Христе, помилуй меня, грешного".Благодать ведь ни понять, ни описать нельзя. Душа по ней плачет, но объяснить не может. Познается она только сердцем. И то, что к примеру, нас из Оптиной пустыни перевели в мегаполис, говорит о трансформации роли священника и монаха. Возможно, сейчас пришло такое время, что миру нужны не только "белые" священники — для духовного роста им нужны монахи, которые прошли свой путь послушаний, обетов и отречений от страстей.
Современное монашество наследует традиции монашества Древней Руси, тех же святых Киево-Печерских, когда одним из послушаний было окормление мирских людей. Монахи имели право уйти от мира, но Господь их, как правило, возвращал общаться с мирскими людьми, с теми, кто ими руководит — князьями.
Сейчас очень многие приходят в храм. Монастыри открылись, и у большого количества людей появилось желание и стремление быть с Богом. Тем более что за время советской власти церковные традиции и культура были утрачены, мамы и папы сами не умеют ни молиться, ни поститься, а бабушки, которые что-то помнили, поумирали. Потому и нужны священники, причем именно монахи.
Ведь для чего монах уходит от мира? Чтобы научиться справляться со своими страстями и пороками. Только человек, переживший такой опыт, сможет по-настоящему понять, что творится с сердцем и как спасать душу. Вспомните, в начале 90-х было большое количество постриженников в монахи. Сколько с тех пор прошло лет? Двадцать? Это не так много для духовного опыта. Чаще всего мы и сами, еще не окрепшие духовно, пытаемся помогать людям, совершаем таинство исповеди, общаемся с людьми, вместе с ними духовно возрастаем, а потом уходим в келью и промаливаем все услышанное, и болеем. Да, сегодня множество монахов болеет. Святитель Игнатий Бренчанинов писал, что монашество последних времен будет спасаться скорбями и болезнями. Скорби — имеется в виду, в том числе, отсутствие отшельнического вида монашества. Таких мест, как прежде, уже и не осталось на земле. Ведь кроме Афона нам уже и скрыться негде, и монах скорбит от этого не меньше, чем от болезней физических. А когда человек болеет, он перестает судить, и ум его начинает просветляться. У нас всех, и монахов в том числе, своих бревен полно. Но мы с этими бревнами учим других людей, как им жить, а на самом деле этими бревнами их тыкаем, раним. И так надо сделать, и так, а сами себя не видим. Наши очи во тьме. Потому и даются монахам болезни, чтобы мы бревна свои повытаскивали и научились видеть не человека, а видеть его грех. Когда бревна выпадут, а священник отделит человека от зла, которое в нем, тогда снисходит благодать, которой мы наполняемся в святых местах и которой так не хватает в обычной жизни.